В какой-то момент Дэвида тоже чем-то огрели по затылку и колдун, наблюдая как мир плывет перед его глазами, выбыл из игры. Очнулся он в углу – какая добрая душа вытащила его сюда из клубка драки, было непонятно. Побоище между тем уже закончилось. В трактире царил полнейший разгром, большая часть местных в бессознательном состоянии валялась то тут, то там, меньшая часть отсутствовала, а посреди зала с потрепанной скамьей в руках возвышался Дубалин, оглядывающийся по сторонам в поисках недобитых вражин. Талеминка, сидя на столе, постоянно сплевывала, облизывая разбитые губы, Сеорид перевязывал руку, Янган на ощупь пытался определить, все ли ребра у него целы. Эттиль и Дравнир, отдыхая, сидели на полу, Алабирк валялся в отключке, но, кажется, потихоньку приходил в себя. Филлер и Родерик, выволокшие откуда-то пятнадцатилитровый бочонок с молодым вином, утоляли жажду. Ни трактирщика, ни вышибал в зале видно не было.

«Хорошо погуляли...», – меланхолично подумал Дэвид.

В этот момент бесформенная, пахнущая пивом куча, на которой лежал колдун, зашевелилась и попыталась подняться. Куча оказалась Мелимоном. Под глазом у гнома наливался кровью здоровенный кровоподтек, но общее выражение лица было поразительно бодрым. Отпихнув Дэвида; сделав пару безуспешных попыток подняться на ноги и, наконец, кое-как сведя глаза в кучку, Мелимон громко поинтересовался у окружающих:

– Слыште... это... А трактирщик-то где?

Сеорид покосился на Мелимона, но ничего не ответил. Остальные и вовсе оставили вопрос, без внимания – исключая добросовестного Дубалина, на чьем лице отразилась мучительная работа мысли. Потом на Дубалина снизошло откровение и он, наконец, выпустил из рук скамейку.

– Да это... – прогудел Дубалин виноватым голосом, – кажися, я его за дверь выкинул... с остальными вместе...

Услышав такой ответ, Янган неудержимо захихикал. Дубалин тут же набычился – будучи от природы неторопливым и добродушным существом (хотя и несколько туповатым), он ужасно не любил, когда над ним смеялись.

Остальным кое-как удалось сохранить серьезность. Мелимон, с третьей попытки, наконец, встал на ноги. Поднялся, преодолев головокружение, и Дэвид.

– Эй, народ! Точнее – народы!.. – вдруг встрепенулась Талеминка. – Родерик, кончай жрать это пойло! Сматываться надо!.. Трактирщик наверняка за стражей побежал!

– И то верно, – забеспокоился Родерик. – Поднимайтесь, други, ноги в руки, и скачем отсюда от греха подальше. А то еще потребуют, чтоб мы им ущерб возмещали...

Услышав окончание фразы, «Последний союз» – откуда только силы взялись? – словно ожил. Дружной гурьбою все ломанулись к выходу во двор. Алабирка, еще не пришедшего в себя, поставили на ноги и поволокли к дверям.

Спокойствие сохранил только Фили – гному-берсерку было на все наплевать.

– Эй! Да подождите же! – тщетно взывал он к, поспешно покидающим поле боя, победителям. – Давайте хоть на посошок выпьем!

– Этак до каменоломни допиться можно, – предупредил его Родерик. – А ну живо за мной!

С главой отряда Фили спорить не посмел (да и какой гном осмелиться перечить старейшине, чья борода заплетена в три священные косички?), однако, убегая, не забыл прихватить бочонок с вином – очевидно, воспринимая сие действие не как кражу, а как взятие военного трофея в закончившемся победой сражении. Кое-как погрузив на лошадей свои вещи, захваченный бочонок и оглушенного Алабирка, люди и гномы влезли в седла сами и погнали из города. На перекрестке они столкнулись с довольно крупным отрядом стражи, сопровождаемом разозленными горожанами и трактирщиком, но вовремя успели свернуть на боковую улочку. Стража и горожане с гневными криками погнались за ними – в ответ отряд молча бросил лошадей в галоп. Преследователи быстро отстали, и вот уже «Последний союз» вырвался из душных городских стен на бескрайние природные просторы, отметив данное событие победным гиканьем и улюлюканьем.

3

...Впрочем, их радость быстро сменилась тревогой, когда Алабирка начало неудержимо тошнить. Из бессознательного состояния он уже вышел, но окончательно в себя так и не пришел: стонал, бормотал что-то невнятное. В седле сидеть не мог – приходилось поддерживать его с двух сторон, чтобы не упал. Отъехав от города на несколько миль, отряд остановился. Алабирка уложили на землю и стали осторожно ощупывать его голову. Алабирк слабо отбивался, пытался принять позу эмбриона и закрыть глаза руками.

– Хватит его щупать! – не выдержал Сеорид. – Сотрясение у него, это и ежу понятно.

– Сотрясение? – усомнился Филлер, в очередной раз, прикладываясь к трофейному бочонку с вином. – Чему там трястись-то? Чтобы у вскормыша между ушами что-то было – никогда не поверю!

Сеорид нахмурился, но промолчал. За «вскормыша» неожиданно вступился предводитель отряда.

– У него мозгов побольше будет, чем у тебя, позорник... Колдун, можешь помочь чем-нибудь?

Дэвид покачал головой.

– Будь у него открытая рана, мог бы заштопать ее воздушными нитями... А так... Даже не представляю, как тут можно применить мои стихии – Огонь, Воздух и Свет... Я боевой маг, а не целитель.

– К лекарю его надо везти, – сказал Янган. – Или к знахарю какому-нибудь.

– Где тут лекаря взять? Не в город же возвращаться...

– Вот что, человеки, – распорядился Родерик. – Поспрашайте-ка деревенских на предмет знахарей али других колдунов. У вас кони быстрые, скоро обернетесь... Да и людь с людем быстрее договорятся. У вас тут, я вижу, гномов не жалуют...

...В поселок, где жил знахарь, въехали поздним вечером. Собаки немедленно разбрехались, перебудив половину деревни. Первый же местный житель, выглянувший из окна, был подвергнут перекрестному допросу и отпущен только после того, как дал четкие и недвусмысленные указания на счет того, в каком доме живет «мудрый человек».

«Мудрый человек» не спал. Сидел на крылечке, на звезды глядел, кошку по спине гладил. На правом плече у него дремала здоровенная ворона, а в широкополой, неимоверно грязной шляпе, возились две полевые мыши.

– Эй, хозяин! – окликнул его Родерик, подъезжая на своем пони к плетню. – Ты знахарем Симелистом будешь?

– Я, – кивнул человек на крылечке (мыши возмущенно запищали, едва не свалившись со шляпы). – А вы, кто такие?

– А мы, – Родерик набрал в грудь побольше воздуха, – свободный воинский отряд «Последний союз». Можбыть, слыхал?

– Может и слыхал – да только мало хорошего. Впрочем, мне до ваших «подвигов» дел никаких нет. Любопытно мне другое: отчего ваш отряд «Последним союзом» называется? Неужто больше люди с подземным народом никаких союзов не заключают?

– Отчего же, заключают, – степенно ответствовал Родерик. – Только, когда мы отряд собирали, наш союз самым последним был относительно прочих союзов. Оттого и название.

– Ах, вот оно что... Ну, заходите, коли так, что за плетнем стоите? На улице, что ли, ночевать собираетесь?

Воспользовавшись приглашением, люди и гномы через калитку начали проникать во двор. Знахарь показал, где можно привязать лошадей и пригласил всех заходить в дом. Ненавязчиво поинтересовался:

– По делу приехали или заночевать негде?

– По делу, – ответил Родерик. – Алабирка какая-то сволочь дубинкой по затылку огрела. Блевал всю дорогу, желчью даже, на пони сам усидеть не в силах. Может, поможешь чем?

– Может, и помогу, – неторопливо промолвил Симелист. – Несите-ка его в дом.

Он уже повернулся, собираясь открыть дверь, но Родерик удержал хозяина за плечо:

– Ты, колдун, не думай, не за просто так просим. Деньгами не обидим.

– Денег не нужно, – возразил Симелист. – Вон, лучше еды какой-нибудь купите. В доме – шаром покати.

– Фили! Дубалин! Мелимон! – Родерик ткнул пальцем в троих «добровольцев». – Слышали, че знахарь грит? Смотайтесь-ка в трактир, купите жратвы, да побольше.

– Спят же все! – опешил Симелист. – Лучше завтра...